Не знаю, что со мной – уже вторую ночь подряд снится Гонконг.
…хотя, знаю, наверное: я скучаю по нему. Я не видела его уже очень давно.
Я скучаю. По небоскребам и по крошечным садикам у их подножия. Садик два на три метра, но, следуя извивам дорожки, по нему можно гулять минут 10 и не пройдешь круга. И, где ни встань, садик не виден целиком – прячется…
Я скучаю по торговым центрам. Огромные, просторные, светлые, сказочно красивые – помню атриум, сиреневый свет, рояль и пианистку за ним, и ее музыку…
снится...нет, музыку уже не помню. Московские и рядом не стояли. «Европейский» - теснота, простота…
Я скучаю по булочкам с коноплей. Такие круглые воздушные булочки. Нежные, несладкие и не соленые. Съедать надо было сразу, как только вышла из пекарни.
По пекарням скучаю тоже. Пекарня-самообслуживание – очень удобно: набрала горячей выпечки полный поднос, тебе ее упаковали по кулечкам, выходишь – а напротив палатка со свежевыжатыми соками, и при тебе тут же выжимают, что закажешь – за сущие копейки…
Яичные тартинки и сок манго.
Помню, забрели мы, два дня не кушавши, на первый день по приезду, в спальный район. Я и девушка, не говорившая даже по-английски. Она просила зайти в Макдональдс – пфе! ни за что! Я затянула ее в первую попавшуюся китайскую кафешку. Там была полная улыбчивая тетенька-официантка и ни одного слова в меню латиницей. Я кивнула на соседний столик и показала три пальца – мол, нам три штуки того же. «То же» могло быть и жареной саранчой, но оказалось яичными тартинками
Сок манго продавали везде - вместе с мякотью, в стакане с толстой, в палец, трубочкой.
Восемь вечера, Набережная Звезд, лазерное шоу «Симфония огней», сок манго и тартинки. Или желе алоэ – но все равно – над тобой фейерверк и переливаются огнями небоскребы на той стороне залива…
Хочу в то метро. Вагон – раза в полтора шире, чем у нас. Хочу на те улицы, где на рекламных щитах Энди Лау, Дениэл Ву и Николас Тсе. Хочу зонтик. Тот серый зонт-трость стандартной длины, но в его куполе было 22 (двадцать две, я сосчитала!) спицы. Он бы выдержал любой ветер… я не купила его, потому что был последний день и последние деньги, мне было бы просто не на что поесть. Я не купила его и до сих пор жалею об этом. Хочу зайти в креветочный ресторанчик «Бабба Гамп» на пике Виктории – обожаю фильм «Форест Гамп», было бы так здорово там посидеть!
Я скучаю по газовым фонарям – их сохранили на одной из улиц в память о временах, когда Гонконг был английской колонией. Так волнительно-страшно было, когда на город падала ночь – падала, да, вечер длился минут 15, не больше – и в эти 15 минут вокруг фонарей вилась легкая дымка сумерек, как тень магии или тени людей… а потом короной загоралась верхушка Международного финансового центра (это тот, что в фильме «Темный рыцарь») – и магия таяла до следующих сумерек….
Я хочу опять поехать на втором этаже двухэтажного автобуса, спереди, у самого лобового стекла. Когда автобус тормозит на светофоре, кажется, что он, как кит мелкую рыбешку, глотает легковушки, тормозящие перед ним – они внизу и не видны сидящим сверху, когда автобус стоит вплотную.
Я скучаю по аэропорту, по лотосам, растущим в маленьком бассейне у выхода из метро, по тонким фонтанчикам-струям на площади, бьющим вразнобой, по плавному ходу паромов через залив, по улице-эскалатору, по надземным пешеходным переходам, по которым можно было идти долго-долго: через улицу, сквозь здание, опять через улицу…
Я хочу дим сам. Согласна даже, чтоб, когда я буду его есть, на меня глазели официанты.
Пойду спать. Может, еще раз приснится. Город-сказка, город-мечта, попадая в его сети, пропадаешь навсегда…
Гонконг, я скучаю по тебе, как по человеку.
Я приеду.